Współczesna dramaturgia rosyjskojęzyczna: nowe tendencje. Современная русскоязычная драматургия: новые тенденции ebook

Вступление

Пути анализа новейшей драмы русскоязычных авторов:текст в сфере театральных экспериментов

Научные представления участников коллективной монографии отразили несколько значительных изменений в культурном сознании, позволяющих говорить о том, что драматургия и театр после 2010 года демонстрирует новые качества, свидетельствующие о новом этапе в постпостмодерном сознании.

Думаю, что изменения в драматургии и театре, прежде всего, охватывают сферу высказывания. Не случайно в статьях коллективной монографии прослеживается интерес к формам и коммуникативным интенциям высказывания в новой и новейшей драме русскоязычных авторов. В своих наблюдениях исследователи разных школ и направлений следуют за такими уже заявленными и отрефлектированными векторами научного поиска как: „постдраматический театр”, вербатим, перформативный потенциал текста пьесы, акустическая пьеса, „новый сценизм” и другие. Можно отметить некоторые общие для авторов монографии теоретико-методологические представления о транзитивных корреляциях текста драматургии и сценического спектакля, читки. Во многих статьях прослеживаются подходы к исследованию новой и новейшей драмы таких известных ученых, как Ханс-Тис Леман, Эрика Фишер-Лихте, Сергей Лавлинский, Светлана Гончарова-Грабовская, Ильмира Болотян, Елена Шевченко, Ольга Журчева.

Не случайно, осмысляя такое явление как „постдраматический театр” в его применении к современной русской драме, Елена Шевченко (на позиции которой нередко опираются авторы этой книги), в одной из статей Словаря современной драмы отметила важные закономерности бытования традиционных понятий „пьеса” и „театральный спектакль”. В частности, она выразила идею „вписанности” „новой драматургии” русскоязычных авторов в современный литературный и театральный процесс:

„Постдраматический театр и „новый реализм” – таковыми представляются на данный момент два важнейших полюса современного европейского театра. Что касается российского культурного пространства, то здесь драма, как нам видится, по-прежнему остается первоосновой театрального текста, а потому, если и стоит использовать термин „постдраматический театр”, то, скорее, в более узком смысле слова – как отражение изменений, которые происходят в современной драме: нарушение канонов классической драматургии, родовой и жанровый синкретизм, размежевание понятий „драма”, „пьеса”, „текст для театра”, индивидуализация жанров („текст”, „проект”, „композиция”) и пр1.

Рассуждая про новаторство в области выразительных средств, то есть „нового сценизма” пьес современных русскоязычных драматургов, Наталья Скороход отметила, что в пьесах Павла Пряжко, чье творчество она рассматривает в парадигме постдраматического театра, обращает на себя внимание „крупный план повседневного бытования человека”. И здесь, как развивает свою мысль исследовательница, …одной из очевидных тенденций является паратеатральное существование современной пьесы, ее формирующиеся и уже сформированные формы самопрезентации2. Речь идет о разных формах экспериментального режиссерского театра, о фестивалях разного формата, читках и т. п. По ее мнению, признаком пьесы(учитывая бытование таких номинаций, как текст для сцены, литературный материал) может быть так называемый „новый сценизм”. В связи с этим Н.Скороход предлагает обсудить вопрос критериев „текста для театра”, поскольку совершенно очевидно, что не любая пьеса может быть интерпретирована сценическими средствами. Так что дискуссия исследователей вновь фокусируется вокруг вопросов текста пьесы, его потенциала для сценической реализации и того, как соотносится явление пьесы драматурга с театральными экспериментами.

Если в начале 2000 годов исследователи(Эрика Фишер-Лихте, Дариуш Косиньски3, Сергей Лавлинский…) отмечали, что парадигма текстуальности в драматургии сменяется парадигмой перформативности, то теперь явление перформативного поворота осознано как важнейшая характеристика культурного мышления и культурных практик нашего времени. Стоит отметить, что перформативный потенциал драматургического текста воспринимается не только как составляющая театральной сценической интерпретации, но и как явление поэтики текста. Авторы представленных текстов уходят от еще недавно звучащего вопроса: Текст или Перформанс? В работах Сергея Лавлинского, в частности, осмыслен перформативный потенциал текста драмы в связи со структурно-смысловыми возможностями драматургического дискурса реализовываться в рамках „коммуникативной партиципации”, что, в свою очередь, требует от участников погруженности в процесс эстетического взаимодействия4.

Рассматривая эго-документ как источник перформативности в современной драме, Ольга Журчева пришла к выводу, что подлинным событием в тексте новейшей драмы и, конечно, на сцене служит особая визуально-пластическая реализация исповедально лирического слова. На основе пьес А.Володина, Е. Исаевой, Д.Слюсаренко исследователь показывает, как в их пьесах произнесенное слово (не будучи действием) порождает событие, в котором публика становится действующим лицом. Поскольку все происходит в ментальном пространстве воспоминания или исповеди, то высказывание становится главным событием действия. Совершенно естественно, что осмысление новой и новейшей драмы связывают с перформативным поворотом в культуре, определившем вектор существования драматургии и театра в русле современных перформативных практик.

Как бы развивая эту тему, Мария Сизова переводит разговор в русло метода и технологии создания сюжета и композиции истории, а также исполнения пьесы, которое обнаруживает акустический аспект перформативности пьесы. В фокусе ее внимания оказываются формы и техники исполнения акустических пьес и театральных проектов (в частности, рассматриваются „Виртуальный театр” Евгении Августиняк, пьесы, созданные как интернет-пространство и представленные, например, на Санкт-Петербургском театральном фестивале „Точка доступа”, Новосибирская лаборатория нарративного театра и другие). В этом исследовательница усматривает преобразующее влияние эпохи цифровых технологий, под влиянием которой создается новейшая драматургия русскоязычных авторов. По ее наблюдениям, цифровая культура, в частности, цифровая драматургия, в которой текст возникает в момент его восприятия так называемым „потребителем” (читателем / зрителем / слу